В Алексинском художественно-краеведческом музее состоялись десятые Сахаровские историко-краеведческие чтения
в честь Ивана Петровича Сахарова (1807-1863), выдающегося тульского просветителя, стоявшего у истоков тульского краеведения.

В Чтениях участвуют краеведы и учёные не только из Тульской области, но также из других регионов России.

Участником мероприятия стал и научный сотрудник МБУК «Одоев - город музей» Дмитрий Корочкин. Он выступил с докладом «На переломе. Социально-бытовой уклад крестьянства Одоевского уезда на рубеже 19-20 веков». Исследование было проведено на основе материалов этнографического бюро князя Тенишева, в которых отразились красочные и подробные описания крестьянской жизни трёх одоевских деревень – Красного, Анастасова и Каменки. Мы публикуем исследовательскую работу Д.И. Корочкина для тех, кто любит историю родного края.

С чего всё началось

Вначале несколько слов о том, откуда взят материал этой статьи. Когда-то в далёком 1897 году русский промышленник, меценат и учёный князь Вячеслав Николаевич Тенишев, «для организации и проведения массового сбора сведений о культуре и социально-экономических условиях жизни русских крестьян центральных губерний России» на свои средства создал так называемое Этнографическое бюро. Материалы сотрудники получали от местных учителей, священников, фельдшеров, студентов, семинаристов, крестьян. Бюро предоставляло корреспондентам программу сбора материала, проверяли присланные рукописи и после одобрения оплачивали.

В Тульской губернии в бюро Тенишева прислали материалы из Богородицкого, Венёвского, Епифанского, Одоевского и Тульского уездов. Причём по единственному Одоевскому опубликованы три анкеты: с. Красное Глининской волости, с. Анастасово Стрелецкой волости и с. Каменка Козюлькинской волости. По сёлам Красное и Анастасово анкеты предоставили Иван Петрович Григорьев, учитель Одоевского городского училища; по с. Каменка - Моисей Иванович Рыжиков – учитель (место работы в издании не указано).

Картина многогранного кризиса

Анкеты Тенишевского бюро рисуют картину многогранного кризиса крестьянского хозяйства. Традиционные занятия больше не приносят необходимых средств для жизни. Все деревни буквально задыхаются от малоземелья, от экономической неэффективности.
Красное. «Малоплодородная земля родит плохо и требует обильного удобрения. Плоды садов и огородов «не поступают в продажу, а служат для домашнего обихода».

Анастасово. «Земля хорошая, плодородная, хорошо родит без удобрения, но её мало.

Хозяйства малоземельные. В Красном на каждую ревизскую душу приходится 1,5 десятины. («Ревизские души» - члены крестьянских семей мужского пола от младенцев до стариков). Сельское хозяйство ведётся по старинке. «Всякие новые системы здесь не прививаются, хотя об этом и заботится Одоевское земство».

В Анастасово надельной земли вообще полдесятины на душу. Пашню арендуют у соседних землевладельцев (т.е. у помещиков). Земли настолько мало, что анастасовцы «отделяют свои загоны в поле не возвышенными межами, как в других селениях, а узкими бороздками». Борозды эти часто распахиваются, что служит причиной бесконечных многочисленных конфликтов.
В Каменке положение отличается незначительно. Надельной земли около 2,5 десятин на ревизскую душу.

Самое бедное из трёх сел – Анастасово. Здесь «очень немного дворов, где семья круглый год может прокормиться своим хлебом».

Разрыв с землёй в Красном

Концы с концами можно было свести, только решительно отказываясь от собственно сельского хозяйства в традиционных формах. На языке того времени это назвалась «промыслами». Решительнее всего разрыв с землёй виден на примере Красного: «Главное занятие красненцев – отхожие промыслы, а потом уже земледелие». Почти все мужчины этого села – каменщики, ходят на заработки артелями. Зимою, после Нового года, в Красное приезжают подрядчики из крупных городов (Москва, Киев). С подрядчиком заключается письменный договор с указанием всех условий. Члены артели избирают сами себе старосту и не принимают к себе каменщиков из других семей. Староста следит, чтобы каменщики не пьянствовали, и «у более слабых (имеется в виду слабость на выпивку) отбирает деньги, а иногда прямо получает за них жалование и отправляет на родину».

«Каменщики должны ранней весною отправиться в назначенный пункт. Каждому рабочему платят при хозяйских харчах 15-20 рублей в месяц. Артель работает до октября. Каждый каменщик зарабатывает в год от 60 до 90 рублей».

«Отправляясь на заработки, артель оставляет землю для обработки другим, заключая с ними договоры, но не письменные, а устные, веря на слово. При заключении договора молятся Богу и ставят магарыч». Летом в Красном остаётся всего 4 мужика. Они при помощи подростков и женщин успевали по вышеназванным договорам обрабатывать все земли села. Анкета особо отмечает, что наёмных работников со стороны здесь помимо пастуха нет.

А что же в Анастасово?

В Анастасово не нашлось своей удачной специализации. Здешние крестьяне нанимаются косить луга одоевским горожанам, ловят рыбу в Упе, зимой возят дрова. Но это не решает проблемы. Молодые парни охотно идут на военную службу, где живётся лучше, чем дома. «Щи да каша вволю, а войны нынче не будет, потому что Царь-батюшка очень крови не любит и приказал всем принцам не воевать».

Если в Красном нет ни одной недоимки по налогам, в Анастасово «большая половина крестьян не имеют возможности даже при продаже имущества уплатить всех повинностей, почему за обществом («общество», «мир» - это крестьянская община) числится много недоимок». От бедности анастасовские крестьяне вынуждены обращаться к ростовщикам, которых много в городе Одоеве. «Ростовщики охотно дают деньги под всякие вещи, взимая чуть ли не 100% годовых». Причём «ростовщик никогда более не даст, как половину стоимости закладываемой вещи. Чаще всего приносят в заклад одежды: свиты и полушубки». Анастасовский церковный сторож жалуется корреспонденту: «Уж до того барин, дошло, хоть петлю на шею… Уж как наши обеднели, что и говорить нечего. Подати за сколько годов не плачены... Становой хоть в Сибирь пущай гонит, ничего не дам, потому что нет ни копейки, да и заложить нечего».

Каменка «в середняках»

Каменка занимает среднее положение между сравнительно благополучным Красным и несчастным Анастасовым. Здесь крестьян долгое время спасло близость к Засеке. Они не только режут и колют дрова на продажу, но делают сани, колёса, бороны. В прежнее время жители Каменки исключительно занимались производством колёс. Земля была в забросе, её обрабатывали кое-как. Но времена эти, оказывается, миновали. Сейчас, то есть в 1897 году, «занимаются этим едва ли 6 дворов». Дело в том, что «материал приобретался в доброе старое время за пять пальцев, колёса же были по цене до 8 рублей стан (4 колеса)». («Купить за пять пальцев» - значит украсть. Каменские крестьяне занимались промыслом, просто пользуясь материалом государственной Засеки). К концу века лесные угодья были значительной степени сведены и отводы под вырубку сильно уменьшились. Вследствие этого материал подорожал. Да и «за пять пальцев не приобретешь вследствие усиления надзора, колёса же в цене пали до 4 и менее рублей стан. «В кармане шиш остаётся и дубу купить не на что». Итог 19 столетия в прежде благополучной Каменке неутешительный: «Последние годы совсем доконали: земля-то плохая, урожаи и того хуже». На рубеже веков семьи, сохранившие верность колёсному промыслу, производят совокупно в год до 400 станов, выручая по 2 рубля со стана. Все остальные нанимаются на казенные подряды по резке леса.
Иные каменцы протоптали дорожку в Москву и Петербург, где нанимаются в прислугу.

Дмитрий КОРОЧКИН

Продолжение следует…